Что будет с «экуменическим диалогом» Рима и Константинополя при новом папе?
От папы Франциска и Патриарха Варфоломея мы слышали массу заявлений о сближении Церквей и даже скором сопричастии. Что будет с этим процессом при новом понтифике?
7 мая 2025 года в Сикстинской капелле состоится конклав, на котором кардиналы Римско-Католической Церкви изберут нового папу. Это событие имеет значение не только для католиков, но и для нас, православных. В первую очередь, в свете экуменического диалога между Константинопольским Патриархатом и РКЦ, который на протяжении последних лет чрезвычайно активизировался.
Однако болезнь папы Франциска, а потом и смерть на второй день Пасхи сделали все эти «диалогические» усилия в каком-то смысле тщетными: ведь совершенно неизвестно, кто станет новым папой и какую позицию он займет по вопросу «единства» с православными? Именно по этой причине 6 мая 2025 года, выступая перед группой католических и англиканских богословов, Патриарх Варфоломей заявил, что «с блаженным папой Франциском мы недавно пытались достичь соглашения о праздновании Пасхи, всегда, на вечные времена, всеми христианами вместе в один и тот же день. К сожалению, наши усилия не были завершены, но у нас есть надежда, что новый папа будет расположен, как и покойный Франциск, к тому, чтобы достичь этого исторического события».
Так чего же нам, православным, ожидать от нового папы, и есть ли перспективы для продолжения того диалога по объединению православных и католиков, который ведется уже на протяжении нескольких десятилетий?
История переговоров о дате Пасхи
Инициатором идеи объединения христиан на базе реформы церковного календаря (в том числе касающейся единой даты Пасхи) в ХХ веке был не Патриарх Варфоломей. Впервые эту идею озвучил Константинопольский Патриарх Мелетий (Метаксакис), который, еще будучи архиепископом Афинским, вел активные переговоры с представителями Англиканской Церкви.
В 1921 году, после изгнания из Афин, архиепископ Мелетий прибыл в США и сослужил там с представителями англикан. По сообщению греческого посла в США, Мелетий «в облачении принял участие в англиканском богослужении, кланялся с англиканцами на молитве, целовал их престол, проповедовал и позднее благословил присутствовавших».
После избрания Патриархом Константинополя он, оправдывая ожидания английских покровителей (которые доставили его в Стамбул на военном корабле), официально признал действительность англиканских хиротоний и начал активную подготовку унии с Англиканской Церковью. В т. н. Всеправославном конгрессе (10 мая – 8 июня 1923 г.) под председательством Мелетия принял участие англиканский епископ Чарльз Гор, занявший место справа от Патриарха. Именно здесь была провозглашена реформа календаря – введение новоюлианского стиля – как ключевой шаг к сближению Православной Церкви с англиканами, а также одобрены меры, призванные максимально приблизить церковные практики к западному обряду (например, допущение повторного брака священников).
У Патриарха Мелетия, который не скрывал своего членства в масонской ложе, тогда ничего не вышло, но дело его не умерло. В 1965 году мир стал свидетелем эпохального события – снятия анафем. Тогда папа Павел VI и Патриарх Афинагор I отменили взаимные excommunicationes (лат. – «отлучения», «отлучения от общения») 1054 года, что стало символическим началом диалога между католиками и православными. Но и Патриарху Афинагору договориться с католиками не удалось. Потом было «Родосское всеправославное совещание», на котором продолжилось обсуждение экуменизма в православном кругу. После этого, 30 ноября 1979 года во время визита папы Иоанна Павла II на Фанар, была достигнута договоренность о создании смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между РКЦ и Православной Церковью. Результатом работы этой комиссии стал целый ряд соглашений между Церквями, как-то: соглашение о Троице и Евхаристии как общем основании веры (1980 год, Мюнхен); признание апостольского преемства и рукоположения как основы церковной структуры (1988 год, Валаам). Также несколько заседаний было посвящено вопросу «примата и синодальности в Церкви» (первенства и соборности), в результате которых Ватикан издал документ, оспаривающий первенство папской власти.
В 1993 году комиссия по диалогу подготовила так называемую Баламандскую декларацию. В этом документе католики отказались от прозелитизма и униатства как метода для достижения единства между РКЦ и Православием, а православные впервые признали легитимность так называемых Восточнокатолических Церквей. Более того, в документе сказано, что обе Церкви являются носителями спасения, а единство возможно только «во встрече в истине и любви». Однако «Баламандская декларация» так и осталась рабочим документом и на официальном уровне подписана не была. Отметим, что смешанная комиссия также обсуждала вопрос совместного празднования Пасхи, но без конкретных решений.
Диалог между папой Франциском и Патриархом Варфоломеем (2014–2025)
С приходом папы Франциска и при активной позиции Патриарха Варфоломея диалог между РКЦ и православными получил новый импульс. Так, в 2014 году в Иерусалиме, через несколько месяцев после вступления папы Франциска в должность главы РКЦ, Патриарх Варфоломей подписал с ним декларацию, в которой четко была обозначена необходимость единства и общей даты Пасхи как шага к «примирению» между Церквями. Именно эту дату можно считать отправной точкой для обсуждения календаря.
С того самого момента тональность заявлений о необходимости «единства» между православными и католиками возрастала по мере приближения к апрелю 2025 года – когда Церковь отмечает 1700-летие со дня проведения Первого Вселенского Собора, а католическая и православная Пасха совпали.
Еще в 2015 году папа Франциск заявил, что «единая дата Пасхи – это дар единства. Она укрепит примирение между христианскими Церквями и усилит наше свидетельство в мире». Позже, после разговоров о единой дате Пасхи папа заговорил о необходимости единого причастия: «Можем быть благодарными Богу за то, что отношения между Католической Церковью и Вселенским Патриархатом значительно выросли в течение прошлого столетия, хотя еще и дальше идем к цели восстановления полного общения, выраженного через участие в единой Евхаристической трапезе».
В свою очередь, Патриарх Варфоломей заявил, что для него каждая личная встреча «с братом папой Франциском – это особый опыт братства», который усиливает желание с обеих сторон «идти рука об руку, сражаясь на пути к общей чаше Евхаристии».
Уже совсем недавно, в январе 2025 года, Константинопольский Патриарх заявил, что «в мае 2025 года Вселенский Патриархат в сотрудничестве с Римско-Католической Церковью отметит 1700-летнюю годовщину Первого Вселенского Собора совместным празднованием в Никее». Но, как мы знаем, и этим планам не было суждено сбыться.
Неопределенность или продолжение «диалога»?
Мы не случайно так подробно остановились на истории экуменических отношений католиков и православных. В исторической перспективе можно увидеть, что диалог между Константинопольским Патриархатом и РКЦ прошел несколько этапов: от снятия анафем в 1965 году, регулярных встреч церковных лидеров (папы и Патриарха Константинопольского), обмена богословскими мнениями, передачи мощей (например, частичек мощей апостола Петра, которые папа отправил в Стамбул) – до разговоров о совместном праздновании Пасхи и сопричастии.
Эти этапы показывают постепенное сближение (по нарастающей) РКЦ и Константинопольского Патриархата. И будь жив папа Франциск, можно было бы легко спрогнозировать, чем бы все это кончилось. Но вот он умер – и что теперь? Можно ли говорить, что РКЦ и Константинопольский Патриархат должны начинать все сначала? Нет, конечно.
Развитие экуменического диалога в общем и целом не зависит от субъективных предпочтений личностей конкретного папы или Патриарха Константинопольского. Мелетий, Афинагор, Варфоломей – все они делали определенные шаги навстречу католикам и им отвечали взаимностью.
Так что вряд ли это движение остановится после прихода нового папы.
Вопрос в другом. У Франциска были прекрасные личные отношения с Патриархом Варфоломеем, и именно они, не в последнюю очередь, способствовали столь стремительному развитию событий по достижению «единства». Будет ли новый папа в столь хороших отношениях с главой Константинопольского Патриархата? Будет ли он готов «смиряться» так, как папа Франциск (вспомните фото, где Варфоломей целует его склоненную голову)? Вряд ли. Так что смерть папы Франциска в 2025 году создает некий переходный период – ведь никто не знает, как поступит новый папа, который может либо продолжить «экуменическую» линию, либо взять паузу, сосредоточившись на огромных проблемах внутри РКЦ.
Также мы можем предположить, что если новый папа будет сторонником консервативных идей (а не либералом, как Франциск), то среди его приоритетов точно не будет вопроса о «единстве» с Константинопольским Патриархатом на его (Фанара) условиях. Можно не сомневаться, что папа-консерватор будет крайне осторожно относиться к «синодальным» идеям покойного Франциска и сто раз подумает о догматических вопросах, разделяющих РКЦ и Православие. Вопросы папского примата, филиокве и другие, несмотря на годы усилий, остаются нерешенными. Без их урегулирования любое «объединение», включая единую дату Пасхи, будет эфемерным и недолговечным. И далеко не факт, что новый папа (кем бы он ни был) пойдет на то, чтобы закрыть глаза на догматику или заявить, что Церкви разделяют только «исторические проблемы».
Кроме того, и Константинопольский Патриархат, несмотря на все заявления о «сопричастии», вряд ли готов к нему. «Украинский вопрос» уже разделил поместные Церкви. Добавьте к этому разное отношение среди православных к «гендерным вопросам», миграции и экологии, и вы поймете, что «единство» с католиками – это красивый миф, который вряд ли будет реализован в ближайшие годы. Хотя бы потому, что если на Фанаре все же пойдут на его реализацию, то можно будет говорить о новом великом расколе в Православии.
Именно поэтому мы осмелимся предположить, что диалог между РКЦ и Константинопольским Патриархатом при новом папе продолжится, но никаких «взрывов» или «сенсаций» ждать от него не стоит. Комиссии будут и дальше работать, но в основном заниматься будут второстепенными вопросами, создавая видимость «движения навстречу». И сколько бы стороны ни говорили о том, что пора уже вместе служить Евхаристию, пора вместе отмечать все главные христианские праздники, ничего серьезного из этого не выйдет. Как минимум до тех пор, пока Церкви не решат главные проблемы, разделяющие их.
Именно по этой причине, по нашему мнению, экуменическое объединение в ближайшей перспективе останется мечтой отдельных представителей РКЦ и Константинопольского Патриархата, но не реальностью.
