К Дню Победы: война – великий учитель
Пасха, весна, жизнь, вечность – как много замечательных имен существительных женского рода. Но среди них есть две сестры, которые всегда ходят вместе, – это война и смерть.
Прошло чуть больше восьмидесяти лет, как мой тридцатитрехлетний дед Иван был ранен осколком в ногу. Его спас немец, который спрятал деда от своих же товарищей. Дедушка потом еще сорок лет будет мучаться от остеомиелита кости, в которую попал осколок. Скорее всего, этот немец был простым трудягой, загнанным на войну по повестке. Проф. Николас Старгардт, написавший на основании изучения многих дневников замечательную книгу «Мобилизованная нация. Германия 1939–1945», показал, что большинство из мобилизованных немцев не были ни нацистами, ни сторонниками режима. Их просто погнали на войну, как гонят скот.
Я бы хотел знать имя этого сострадательного немца. Если бы он тогда, в 1942 году, застрелил моего деда, то не родился бы на свет мой отец в 1948, а значит не было бы и меня.
Когда мои бабушки и дедушки на застольях говорили: «Главное, чтобы не было войны», я воспринимал эти слова, как некую формальность. Какая может быть война? С кем? Зачем? Ведь еще немного, еще чуть-чуть – и мы будем сажать на Марсе яблони, а межгалактические полеты будут таким же обычным делом, как рейсы самолетов.
По крайней мере, так мне казалось в мои восемь лет. Но прошло еще сорок шесть лет, и война все-таки началась. Если бы мне тогда, в 1976 году, кто-то сказал, что дом, в котором я лежал с дедом на лежанке, будет превращен в щебень авиабомбой, а кладбище, где деда похоронят, перекопают снаряды, я никогда бы в это не поверил. Но жизнь часто преподносит нам совсем не то, что мы от нее ждем.
Война забрала у меня все, что было связано с моей юностью: детский сад и школу, куда я ходил, родной дом и все, что когда-то так грело сердце. Яблони на Марсе расти не будут до тех пор, пока человек болеет безумием. Я ничего не понимаю в политике, но почему-то уверен, что за те деньги, которые люди тратят на войну, можно было не на Марсе, а на Земле сделать рукотворное подобие рая: накормить всех голодных, напоить всех жаждущих, дать кров всем нуждающимся, бесплатно лечить больных, окружить заботой стариков и сирот. Но пока есть на земле силы, которые будут получать выгоду от смерти, люди будут убивать друг друга.
Больше всего мне жаль тех, кто готов строить свое благополучие на крови и страданиях невинных людей. О, если бы они знали или увидели хотя бы краем глаза то, что их ждет в жизни будущего века, они бы прокляли тот день, когда появились на свет. Но одержимость властью и жажда наживы будет, как и раньше, рождать в нашем мире войны. Война – это воронка, которая всасывает в бездну вечной муки души, продавшиеся дьяволу, и это самое страшное, что может случиться с человеком.
Как бы там ни было, ни у войны, ни у ее слуг нет никакой перспективы в будущем. Перспектива есть у девяностолетней бабушки Клавдии, которую я недавно встретил на улице. Проходя мимо одного дома, я заметил дряхлую старушку, которая ковырялась ножом в каменистом грунте. Подойдя ближе, я заметил, как возле елочки она обустроила скромный палисадник из цветов и растений. В нашем городе постоянные прилеты ракет, в небе часто летают дроны, заряженные бомбами, которые валятся людям на голову. А эта бабушка выковыривает ножом камни из грунта, чтобы посадить туда ромашку. «Зачем?» – спрашиваю я. «Для души, сердце радует. Я без этого не могу. Люблю красоту», – ответила она. Может быть, именно это и имел виду Ф.М. Достоевский, когда писал о том, что красота спасет мир.
Несмотря ни на что, наши прихожане встают среди ночи в воскресный день, чтобы приготовить еду и после Литургии пойти накормить малоимущих людей. Они делают это не ради награды, а отвечают на зов своего сердца. Когда наши детки под жужжание дронов и вой сирен готовили Пасхальный утренник, они делали это для того, чтобы доставить радость и себе, и своим зрителям. Любовь, радость, красота – вот те цветы, которые прорастают в вечность сквозь смерть и войну. Война пройдет, а любовь останется.
Смерть растворится в вечном Пасхальном Дне. Страх и боль будут побеждены нескончаемой Радостью. Родные души снова обнимут друг друга. И только убийцы и их кураторы будут стоять в сторонке угрюмыми, серыми тенями, ожидая решения Страшного Суда.
Теперь та боль и мука, которую они причиняли другим, примет их в свои цепкие объятия и уже не отпустит. Если бы они сейчас увидели, что ждет их потом, они бы в ужасе бросили орудия убийств и согласились лучше до конца жизни пребывать в самых ужасных условиях, лишь бы избежать участи в аду. Но, похоже, им этого знать не дано.
Здесь, на земле, кажется, что палач властвует над своей жертвой, что сильный унижает слабого, что власть и деньги царствуют над справедливостью и правдой. В духовном мире все отражается иначе – жертва освящается, а палач заживо гниет; слабый растет в терпении, а над «сильным» тираном тешатся бесы.
Человек, несущий смерть, убивает не других, а себя. За все сказанное и сделанное в этой краткой земной жизни придется отвечать, иначе быть не может.
Война обостряет и обнажает то, что прикрывалось личиной благовидности в мирное время. Снимаются маски, и люди показывают себя такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими всегда хотели казаться другим. Я знаю людей, которые потеряли все, что у них было: дома, документы, сбережения, все имущество. Их жизнь стала другой. Произошло колоссальное переосмысление ценностей и приоритетов. Сейчас эти люди счастливы просто тем, что остались живы. Как мало, оказывается, надо человеку для земного счастья в мирное время. Был бы дом, хлеб на столе, да родные не болели.
Раньше, до войны, многие не понимали, что они живут счастливой жизнью, что все у них было хорошо, притом очень-очень хорошо.
Но вот пришла война и многому нас научила. Научила ценить то, что есть, за все быть Богу благодарными, уметь жить сегодняшним днем, потому что завтра может не наступить. Это важные уроки. А еще война обнажила истинную природу вещей. Научила глубже понимать суть жизни. Кто-то выйдет из этого опыта обновленным, а кто-то еще больше нравственно деградирует. В духовном росте в военное время идет год за десять. Здесь все происходит значительно быстрее. Так, как раньше, никогда уже не будет. Мы стали другими. И уже наше поколение будет повторять то, что говорили наши дедушки и бабушки: «Главное, чтобы не было войны». И так бы хотелось, чтобы наши потомки знали о ней только понаслышке, а не из собственного опыта.
Но на все да будет воля Божия.
